История штата Флорида

 История штата Флорида

Первые жители 

Когда в 16 веке первые европейцы прибыли во Флориду, на этих землях проживало около 350 тысяч коренных американских индейцев. Они принадлежали к трем основным индейским ветвям Америки: Калуза (Calusa) – жившие на землях юго-западного побережья полуострова; Тимукуа (Timucua) – селившиеся в северной части Флориды; и Апалачи (Apalachee), населявшие перешеек, где полуостров присоединялся к материку. На юго-восточном побережье Флориды жили разные племена коренных американцев, среди которых преобладали и доминировали индейцы Калуза. 

Название племени индейцев Калуза (Calusa) первоначально звучало как "Calos", что означало "Свирепые люди". Они заселили юго-запад Флориды очень давно, приблизительно 12 тысяч лет назад. В те времена климат этих мест был гораздо прохладнее, на многие мили вдоль побережья Флориды простирались непроходимые леса, а в них обитали медведи, мамонты, саблезубые тигры. 

Древние люди жили охотой, собирали плоды, корневища, ловили рыбу, которая в изобилии водилась в реках. Исследователи языка индейцев Калуза находят в нём признаки того, что индейцы могли прибыть во Флориду с окраинных островов. 

Калуза успешно развивали способы мореплавания, например, они вырезали из брёвен кипариса хитроумно сконструированные каноэ. Предполагается, что они могли достигать в своих путешествиях Кубы и даже Мексики. 

На севере Флориды жили два высокоразвитых племени Тимукуа (Timucua) и Апалачи (Apalachee). Апалачи населяли область современного Талахасси, а Тимукуа располагались на побережье Атлантического океана, в районе реки Aucilla River, к югу от бухты Тампа. Племена жили в многочисленных независимых посёлках, каждый из которых имел собственного лидера. Лингвисты уверены, что все они активно общались между собой, поскольку языки предствителей обоих племён очень близки, имеют множество сходных слов. 

Индейцы выращивали маис, кабачки, фасоль, а зимой охотились на оленей и индюшек. Мясо коптили в открытых грилях, а затем сохраняли в корзинах из сосновых игл или же в глиняных контейнерах на общих складах. 

Типичная деревня индейцев Тимукуа представляла собой группу небольших хижин, которую окружал высокий частокол (высота его доходила до 3.5-4 метров). Вход был один, он вёл на площадку, где размещалась хижина вождя, там же находились зернохранилища всей деревни. Вдоль стен располагались скромные жилища индейских семей, обстановка которых состояла из тростниковых постелей, табуреток на трёх ножках, в быту использовалась глиняная посуда. 

Индейские племена уживались между собой довольно мирно. Занимались сельским хозяйством и управлялись с мотыгой так же ловко и умело, как с луками и стрелами, каноэ и рыболовными снастями. Искусные, смелые воины, они отчаянно сопротивлялись попыткам прибывших европейцев подчинить их своей власти. 

Когда испанцы всё же постепенно начали наполнять континент, численность индейского населения стала стремительно сокращаться из-за многочисленных невиданных болезней, завезённых на материк европейцами. Организм индейцев не имел иммунитета к этим заболеваниям, и тысячи аборигенов умирали от кори, оспы, лихорадки, тифа и венерических болезней, которые прибывали вместе с европейцами. Шло время, и оказалось, что индейцы Флориды теряют не только своих близких, умиравших от страшных болезней, но и исконные земли предков, на которые совершали набеги со стороны Южной Каролины и Джорджии английские завоеватели. 

К середине 18 столетия от некогда могущественных многочисленных племён индейцев Флориды не осталось никого. Современные индейцы полуострова – племя Семинолы (Seminole) - изначально назывались племенем Крик (Creek), которые мигрировали на полуостров с территорий, прилегающих к Джорджии и Алабаме, в период с 1716 по 1767 гг. Сейчас племя Семинолов владеет во Флориде землями пяти резерваций. Его народ занимается охотой и рыболовством, управляет некоторыми туристическими бизнесами и владеет большим казино близ Майами. 

Ла Флорида 

Считается, что испанский исследователь Хуан Понсе де Леон (Juan Ponce de Leуn) был первым европейцем, чья нога ступила на землю Флориды. Хотя не исключено, что ему предшествовали сотни других испанских путешественников, которые прибывали во Флориду с испанского острова Эспаньола ( сейчас Гаити), что в Карибском море. 

Хуан Понсе де Леон (Juan Ponce de Leon) прибыл в "Вест-Индию" (как называли новые земли сами путешественники) в ноябре 1493 года, со второй экспедицией Колумба, когда были открыты острова Доминика, Гваделупа, Пуэрто-Рико и вторично посещён остров Гаити (или как его тогда называли - Эспаньола). Он не вернулся вместе с Колумбом в Испанию, а остался на открытых землях. Позже Понсе де Леон был назначен губернатором Доминиканской провинции. Прослышав о богатых месторождениях золота на соседнем острове Borinquen (так называли Пуэрто-Рико), Де Леон захватил остров, затем основал там первое испанское поселение и В 1508 году стал губернатором Пуэрто-Рико. 

Итальянец Педро Мартир, лично знавший Колумба, писал в те годы: "К северу от Эспаньолы между прочими островами есть один остров на расстоянии трехсот двадцати миль от нее. На острове бьет неиссякаемый ключ воды такого чудесного свойства, что старик, который станет пить ее, соблюдая притом определенную диету, через некоторое время превратится в юношу". 

Понсе де Леон тоже слышал от живших на Пуэрто-Рико стариков-индейцев об острове Бимини, расположенном на севере, где есть источник, дарующий вечную молодость. Рассказывали, что за несколько лет до этого многие индейцы с острова Куба отправились на ее поиски и ни один из них не вернулся. Это ли не свидетельство того, что им удалось найти Источник Молодости? 

Понсе де Леон обратился к королю Испании Фердинанду с просьбой дать ему патент на поиски и колонизацию острова Бимини и на эксплуатацию чудесного источника. 

И вот на рассвете 3 марта 1513 года флотилия отплыла из Пуэрто-Рико в сторону Багамских островов. Каждый мог оказаться именно тем, который они искали. 

В конце марта, накануне Пасхи, они увидели большую землю - чудесный цветущий остров, с которым не мог сравниться ни один виденный ими ранее (возможно, это был остров Abaco Island). 

Но цели экспедиции - найти источник, воды которого обладали бы силой возвращать молодость - достичь так и не удалось. Испанцы исследовали всё восточное побережье Флориды. 

По утрам с кораблей спускались шлюпки и направлялись к берегу, а по ночам капитан Понсе де Леон проверял содержимое каждой фляги, наполненной водой из всех источников, которые только удавалось найти на острове. Говорили, что достаточно всего пары глотков, что преображение начинается мгновенно. 

Изо дня в день моряки отправлялись на поиски. И пока капитан ожидал наступления вечера, матросы, пересказывали друг другу все, что им довелось услышать от тех, кто сходил на берег. Если и есть рай на земле, то он должен быть здесь, на этих островах. Леса здесь полны дичи, а тихие речушки - рыбы, которую можно ловить руками прямо у берега. Но главное, это была земля - плодородная, изобилующая плодами и, что самое удивительное, фактически ничья. 

Но не земной рай искал Понсе де Леон, и даже не золото, поскольку он и так был достаточно богат. Ему грезился только чудесный источник. Огорчённый неудачей, он в последний раз высадился на берегу и именем кастильской короны вступил во владение новым "островом". 

Землю, принятую им за остров, Понсе де Леон назвал "Pascua de Florida" - цветущая земля. Так в Испании назывался праздник цветущей Пасхи. Согласно легенде, именно в этот праздник, 2 апреля 1513 года, команда впервые сошла на берег Флориды. Да и название напрашивалось - всё побережье было покрыто великолепной субтропической растительностью. 

Это было первое испанское владение на континенте Северной Америки. Но оставаться здесь было опасно, так как испанцы увидели на Флориде воинственные индейские племена - людей "рослых, сильных, одетых в звериные шкуры, с громадными лучками, острыми стрелами и копьями на манер мечей". Так описал местных жителей Берналь Диас в 1517 году. 

Неприступный остров 

В 1521 году Понсе де Леон вновь отправился на поиски Бимини. Кроме того, у него был патент на колонизацию Флориды. В 1521 году Понсе де Леон вернулся на место своей первой высадки – на побережье залива - уже с двумя кораблями, нагруженными колонистами и вещами, чтобы обосноваться в этих местах. Его отряд из 200 человек высадился на западном берегу Флориды, чтобы завоевать остров. Однако испанцы встретили такое яростоное сопротивление со стороны местных индейцев, что вынуждены были спешно погрузиться на корабли и вернуться. 

Понсе де Леон, в числе многих, был тяжело ранен и умер на Кубе в июле 1521 года. Он похоронен на Пуэрто-Рико, в Сан Хуане (San Juan, Puerto Rico). Правда, существует легенда о том, что он выжил и в последующие годы продолжал исследования Флориды, стремясь найти волшебный источник вечной юности. Но историки очень сомневаются в ее достоверности. 

Более поздние исследования испанских путешественников расширили испанские владения во Флориде. В них вошли неотмеченные на карте обширные области к северу и к западу от полуострова. 

Так, в 1516 году Диего Мируэло нанёс на карту залив Pensacola Bay. Алонсо Альварес де Пинеда, уцелевший после неудачной попытки захватить земли индейцев Калуза в 1517 году, прошёл вдоль западного побережья Флориды вплоть до реки Миссисипи и подтвердил предположения Понсе де Леоне, что Флорида не является островом. 

В 1520 году Vasquez de Ayollon, искавший возможностей захватить в плен индейцев для работы на карибских шахтах, прошёл вдоль восточного побережья Carolina coast и нанёс эти земли на карту. Стало ясно, что Флорида примыкает к континету, и испанцы предъявили претензии на владение этими землями, как частью принадлежащей им Флориды. 

Долгие годы Ла Флоридой - именем, данным этим землям Понсе де Леоном, испанцы называли всю Атлантическую береговую линию Северной Америки от северного острова Ньюфаундленд. 

Экспедиция Панфило Нарвуэза 

Виденные в Мексике сокровища, обнаруженные Кортесом, не давали покоя Панфило де Нарваэзу (Panfilo de Narvaez), и он добился получения патента на колонизацию Gulf Coast from northern Mexico to Florida. 

В Испании он познакомился с знатным сеньором де Вака (Alvar Nunez Cabeza de Vaca), который страстно желал повторить подвиги своего деда, участвовавшего в завоевании Канарских островов, и 1527 году они вместе организовали экспедицию. 

Флотилия из 5 судов подошла к Флориде, и отряд из 400 человек высадился на побережье, приблизительно в районе современной бухты Тампа (Tampa Bay). Надо сказать, что вначале Панфило показалось, что ему повезло - в соседнем поселении индейцев Тимукуа они обнаружили несколько изделий, украшенных золотыми орнаментами. Потеряв голову от удачи, решив, что он открыл вторую Мексику, Нарваэз захватил в качестве заложника местного вождя Уситу (Ucita), чтобы выпытать, где искать месторождения. 

Усита не захотел выдавать секрет происхождения своих сокровищ, которые, скорей всего, были получены путём обмена. Но когда разъярённый его упрямством и несговорчивостью, Нарваэз изувечил Уситу - отрубил ему ему нос, вождь рассказал о богатом месторождении золота недалеко от Апалачи. 

Нарваэз, против воли де Вака отправил все корабли обратно на Кубу, а большая часть отряда двинулась на поиски золота – через леса и болота на север в сторону залива Апалачи (Apalachee Bay). Экспедиция Нарваэза испортила испано-индейские отношения на десятилетяи вперёд, породтв атмосферу насилия и лжи. Вести о его расправе с Уситой разнеслись по всей округе, и индейцы были настроены крайне враждебно. 

Покахонтас из племени Тимукуа 

Когда в бухту Тампа вновь прибыли корабли, чтобы забрать Нарваэза с грузом сокровищ, они никого не нашли и возвратились на Кубу. Тогда жена Нарваэза наняла группу солдат и моряков для поисков мужа. 

Так получилось, что спасатели поверили, будто на берегу, в зарослях тростника, Нарваэз оставил им послание. Молодой моряк Хуан Ортис (Sevillian Juan Ortiz) вместе с тремя спутниками направился в указанное место, чтобы найти письмо, но был захвачен в плен. Стоит ли говорить, что это оказалась лишь ловушка. 

Трое испанцев были убиты на месте, а Ортис попал в руки Вождя Уситы, того самого, который пострадал от рук Нарваэза, и который жаждал мести. Индеец подготовил испанцу страшную пытку, которая называлась "barbacoa" (напоминает "барбекю", не правда ли?). Ортиса собирались зажарить живьём над медленным огнём, но дочь вождя Ulele умоляла отца сохранить жизнь белому юноше. Главная жена присоединилась к просьбам о помиловании, и Усита смягчился и решил просто убить Ортиса. 

И вновь Ulele спасает Ортиса - прежде, чем угроза отца была исполнена, она устроила побег молодому испанцу и помогла ему спастить в соседнем поселении, у вождя Мокосо (Mocoso). Таким образом Хуан Ортис выжил и спустя 11 лет встретился с Эрнандо де Сото. 

История спасения Ортиса дочерью вождя очень напоминает знаменитую легенду о Покахонтас. Правда, эти события произошли гораздо раньше, чем из описал капитан Джон Смит, и потому многие верят, что именно Ulele были прототипом Покахонтас, а также в то, что Джон Смит "украл" историю Ортиса. 

Печальный конец искателя сокровищ 

В то время как Ортис находился в плену, экспедиция Нарваэза наконец достигла перешейка, или Panhandle, как называют эту местность на Флориде. Каково же было разочарование путешественников, когда они поняли, что весь этот нелёгкий путь был напрасен. Никакого золота они не нашли. На холмах Талахасси Нарваэз и де Вака обнаружили лишь скромные поселения земледельцев и были вынуждены возвращаться назад с пустыми руками. 

Они предполагали, что до Gulf at St. Marks всего лишь несколько дней пути, и они смогут преодолеть это расстояние на пяти лёгких каноэ. Внезапный шторм, разыгравшийся в Мексиканском заливе, когда лодки уже подходили к побережью Техаса, затопил ненадежные суда путешественников, и большинство членов экспедиции, в том числе и сам Нарваэз, погибли. 

Кабеса де Вака и ещё 4 человека спаслись, и были приняты в индейской деревне, где провели почти 2 года. И только в июле 1536 года, преодолев в новом путешествии 6 тысяч миль, де Вака вернулся в Мексихо и поведал о судьбе Нарваэза и членов его экспедиции. 

Золото Флориды вновь зовёт в дорогу 

Вернувшийся после почти десятилетних странствий Кабеса де Вака стал живой легендой. И в 1539 году, соблазнившись слухами о золоте Флориды, туда отправляется большой отряд, возглавляемый Эрнандо Де Сото (Hernando de Soto). 

Они высадились в том же заливе Тампа в конце мая 1539 года. Такого большого войска европейцев Новый Свет ещё не видел. По разным источникам, вместе с де Сото прибыли 600-900 человек, в том числе - кавалерия на 200-350 лошадях, три монаха-иезуита, несколько дюжин гражданских лиц, собирающихся основать поселение. 

Через несколько дней после высадки к испанцам пришёл покрытый татуировками Хуан Ортис, которого почти невозможно было отличить от индейца Тимукуа. За 11 лет, проведённые с индейцами, Ортис немного узнал о внутренних районах Флориды, но оказался очень полезен де Сото как переводчик. 

Де Сото так увлёкся сказками о богатых индейских деревнях на севере, что забыл от первоначальных планов основать колонию и, оставив часть солдат для охраны кораблей, двинулся с остальными вглубь материка, на север. По дороге испанцы проезжали очень крупные селения, в некоторых было до 600 домов. Участники экспедиции расспрашивали, где "страна, богатая золотом и серебром", и индейцы направили их "на закат", где будто бы народ так богат, что воины выходят в походы в золотых шлемах. 

Однако большинство индейцев встречали европейцев очень враждебно. В памяти их были живы воспоминания о жестокостях Нарваэза. Заслышав о приближении отряда де Сото, индейцы покидали свои деревни и укреплялись на холмах. 

Исследовав северные и северо-западные земли Флориды, отряд де Сото всё же повернул на запад, к морю и остановился на зимовку у залива Аппалачи, где было достаточно продовольствия. 

Весной 1540 года де Сото отправился на северо-запад, в сторону Джорджии. За три последующих года его экпедиция прошла Джорджию, Южную Каролину, Теннеси, Алабаму, Арканзас и в 1541 году вышла к широкой реке. Это была великая Миссисипи. В мае 1542 года отважный путешественник-золотоискатель умер, а позже погиб и Хуан Ортис. 

Историки признают, что поведение де Сото по отношению к индейцам Северной Америки было "жестоко и безумно". Однако, его экспедиция имела важное значение, поскольку она впервые исследовала южные территории современного США, благодаря его описаниям мир узнал о жизни и обычаях южных индейцев, ну а результатом него путешествия было открытие реки Миссисипи. Хотя имеется много оснований, что на этой реке ещё в 1528 году побывали люди Нарваэза. 

Месть белым 

Не все путешествия на Флориду совершались из экономических побуждений. Так, например, губернатор Мексики финансировал путешествие отца Луиса Кансера (LUIS CANCER) с целью основать на Флориде христианскую миссию. В 1549 году отец Кансер высадился недалеко от залива Тампа вместе с тремя другими миссионерами и обращённой в Христианство индейской девушкой Магдаленой. 

Помня о предшествующих событиях, об отрицательном опыте "общения" индейцев с белыми, можно сказать, что это была не слишком хорошая идея - вновь напомнить о себе именно в этой местности. Высадив миссионеров и Магдалену на берегу, Кансер отправился отправился подыскать удобное место для стоянки корабля. Вернувшись, он нашёл только индейскую девушку. 

Не послушавшись предупреждений команды корабля, Кансер всё же решил пристать к берегу, и сразу же был окружён индейцами и забит ими до смерти. Уцелевшие члены экспедиции вернулись в Мехико, и их рассказа хватило надолго. По крайней мере, ещё 10 лет никто не делал попыток отправиться с миссией в сторону Флориды. 

Злосчастный рок? 

А в 1558 году Дон Луис Веласко, вице-король Мексики, решил, что стоит ещё раз попробовать закрепиться на побережье Флориды. Он ознакомился с описаниями Гвидо де лас Басареса (Guido de las Bazares), который в 1558 году попытался разведать район залива Пенсаколы (Pensacola) в поисках подходящего места для поселения, и было решено высадить колонистов именно в этом районе. 

Возглавил экспедицию богатый, религиозный и честолюбивый Тристан де Луна (Tristan de Luna), и весной 1559 года флотилия из 13 кораблей направилась в сторону Флориды. Казалось бы, всё было продумано заранее. С собой взяли буквально всё необходимое для закрепления на берегу и быстрейшего развития колонии: зерно, галеты, бекон, сушёную говядину, сыр, масло, уксус, вина, и живой скот, и, конечно, оружие, боеприпасы, а также инструменты для строительства и земледелия. На борту находилось около 500 солдат и 250 лошадей, а также более тысячи человек будущих колонистов, включая женщин, детей, чёрных рабов и обращённых в христианство ацтеков. 

Но с самого начала всё складывалось как-то неудачно. Вначале они долго исследовали береговую линию, чтобы подыскать место для высадки. 15 августа наконец решили высадиться на берег и начать строительство колонии. Остальные корабли отправились вдоль побережья - осмотреться и приглядеть ещё какие-то места. 

Когда же они вернулись к месту первой стоянки, узнали о трагедии, разыгравшейся в то время, как они отсутствовали. 19 сентября промчался страшный ураган, который уничтожил 5 кораблей с грузом и склады на берегу, а также погубил жизни множества людей. 

Необходимость пополнить запасы пресной воды и пропитания принудила де Луну обратиться к индейцам, живщим на побережье реки Алабама. Но индейцы, помнившие печальный опыт знакомства с де Сото, держались крайне насторожённо. Они не желали признавать белых соседей, не хотели делиться продуктами, и ни о каком мирном сосуществовании не могло быть и речи. Зима прошла в крайне тяжёлых условиях - все помыслы были направлены лишь на то, чтобы, не умерев с голоду и не погибнув в схватках с индейцами, дожить до весны. Наконец их последняя попытка - получить хоть какой-то урожай на печаном солёном берегу - оказалась напрасной. В конце концов, еле избежав бунта среди солдат, де Луна был вынужден отказаться от попыток сохранить поселение. 

Отчёт о бедствиях поселения в Пенсаколе очень расстроил короля Испании Филипа II. Он был одним из немногих, кто понимал, как важно основать испанские колонии во Флориде, чтобы уменьшить опасность нападения французов и англичан на "золотые флотилии", курсирующие через Мексиканский залив. 

Однако он видел и то, что все отчаянные попытки испанцев построить хотя бы одно поселение во Флориде, предпринятые между 1513 и 1560 годами, закончились ничем, несмотря на огромные расходы по подготовке экспедиций. Опытные военные, подобно Нарваэзу и де Сото, предпочитали искать мифические сокровища, а не строить и защищать города. 

И вот 23 сентября 1561 года король объявил, что Испания больше не заинтересована в колонизации Флориды. 

Успех французов 

Испания была не единственной европейской страной, которую привлекали земли Флориды. В 1562 гугеноты, среди которых было много талантливых и неустрашимых мореплавателей, в том числе Жан Рибо (Jean Ribault), исследовали восточное побережье Флориды.

30 апреля 1562 года Жан Рибо достиг мыса Канаверал (Cape Canaveral), а затем направился к северу и вышел к реке, названной испанцами "река Святого Джонса" (St. Johns). Рибо переименовал реку, и она стала назваться "the River of May". Моряки высадились на небольшом острове, получившем название Мэйпорт (Mayport). Здесь Рибо установил пятигранную колонну в честь Королевы Катерины, хотя та и была против этого путешествия. 

Любопытствующие индейцы племени Тимукуа, вместе со своим вождём Сатурибой (Chief Saturiba) посетили лагерь французов. Французы встретили готей очень радушно и даже вручили им в подарок накидки, украшеные вышивкой, чем окончательно покорили индейцев. В качестве ответного подарка Сатуриба преподнёс белым людям маис, бобы, огурцы и различную рыбу. Контакты носили очень дружелюбный характер, как писал потом Рибо. 

Форт Кэролайн 

Так получилось, что Рибо стал жертвой религиозной борьбы во Франции и был арестован, поэтому продолжил освоение Флориды другой французский мореплаватель Рене де Ладонир (Rene de Laudonniere). 

В 1564 году в устье реки River of May, недалеко от современного города Джексонвилла, он основал первое французское поселение - Форт Кэролайн (Fort Caroline). 

Форт Кэролайн не был обычной колонией. Помимо укреплений и помещений для хранения припасов было совсем немного зданий. И большинство хижин колонистов размещались за пределами стен Форта. Среди колонистов были не только гугеноты, но и католики. С Ладониром прибыла довольно разнообразная публика, в том числе священник, много повидавшие солдаты, портные, пивовары, и даже художник, врач, астроном. Форт был трудно досягаем для врагов, поскольку его окружал широкий заградительный ров, наполненный водой, но с высокого утёса на противоположном берегу реки любой мог наблюдать, что творится за высокими стенами. 

Ладонир оказался неспособным управлять фортом, и ситуация скоро вышла из-под контроля: высянилось, что почва не подходит для земледелия, что молодые мужчины без разрешения ушли на больших лодках по реке St.Johns в поисках испанских галенов с золотом, начались проблемы с питанием. Побывавший там английский мореплаватель Джон Хоукинс (John Hawkins) поделился с колнистами своими запасами пищи и, возвратившись в Европу, сообщил о бедственном положении форта французскому адмиралу Гаспару де Колигни (Gaspard de Coligny), который с самого начала был заинтересован в колониях на Флориде. 

Колигни, понимая, что в такой ситуации колония становится уязвимой для испанцев, срочно формирует спасательную экспедицию и поручает командовать ею Жану Рибо, недавно выпущенному из тюрьмы. Рибо покинул Францию в июне 1565 года, на борту кораблей его флотилии было около шестисот мужчин, женщин и детей. 

Испанцы начинают колонизацию Флориды 

Надо ли говорить, что появление этого форта стало настоящим вызовом испанцам, которые столько времени не могли не то что закрепиться - даже высадиться на неприступных берегах! Испанская Римско-католическая церковь немедленно возразила против французского присутствия во Флориде, как по политическим, так и по религиозным мотивам. Ведь французские колонисты исповедовали другую веру, они были гугенотами (иначе - протестантами). 

И вот в августе 1565 года Педро Менендез де Авелиз (Pedro Menеndez de Avilуs) – недавно назначенный испанский губернатор Ла Флориды, начал интенсивную колонизацию этих земель. Первым делом в 64 км к югу от французского форта испанцы основали поселение Сан-Агустин (San Agustin). Сейчас это город Сент-Огастин (Saint Augustine), самый старый город государства, которое сейчас зовется США. 

Жан Рибо, который как раз в это время прибыл к берегам Флориды, осознавал, что пока испанцы стоят под разгрузкой - это лучшее время для нападения. К несчастью для храброго француза разыгрался шторм, который сделал невозможным проход в бухту, где высадились испанцы. А большинство кораблей Рибо потерпели крушение на побережье океана, недалеко от места, где сейчас находится Дайтона Бич (Daytona Beach). 

Менендез счёл момент крайне удачным. Зная, что флот Рибо борется со штормом и не в состоянии прибыть на помощь, он предпринял дерзкое нападение на французский Форт. 

Прибыв ранним утром к форту после трёхдневного похода, солдаты обнаружили крепость, совершенно не готовую к сопротивлению. Испанцы учинили там жестокую резню, уничтожив 142 французов. Спастись удалось лишь немногим, в числе которых также были Ладонир и художник Jacques Le Moyne, по рисункам которого мы узнаём о событиях того времени. Испанцы потеряли лишь одного. 

Менендез переименовал захваченный форт, который стал называться Сан Матео (San Mateo). 

Уцелевшие после кораблекрушения люди Жана Рибо оказались на побережье Дайтона Бичес, у них не было иного выхода, как продвигаться на север, к Сент Огастену. попытка могла бы оказаться удачной, если бы путь лежал по суше. Но они вышли на южный берег бухты Матансас (Matanzas), напротив гавани, в которой располагался Сент-Огастен. Без инструментов было непросто перебраться на другой берег. 

Менендез обнаружил противника на южном берегу бухты. Несколько богатых французов попытались откупиться, предложив большие суммы за свою жизнь, но Менендес отказался. Французы со связанными руками были переправлены на испанский и берег, а затем вывведены за пределы поселения, всем им была уготована гибель. 

Когда подошла очередь принять смерть Джону Рибо, он воскликнул, что горд умереть Лютеранином. 

Испанский период 

Подняв испанские флаги над Сен-Огастеном и Сан Матео, Педро Менендес провозгласил, что Флорида отныне принадлежит Испании и пообещал, что готов пожертвовать целое состояние во имя успешного процветания колоний. 

Следующей целью Менендеза после поражения французов было установление добрых отношений с местными племенами индейцев. С тех пор, как по Флориде промаршировали жестокие экспедиции испанских конкистадоров, прошло совсем немного времени, и индейцы имели серьёзные причины опасаться соседства европейцев. Визиты французов несколько уменьшили страх индейцев перед белыми, однако это было похоже скорей на терпеливое ожидание, чем на реальный мир. 

Зимой 1566 года Менендес предпринял путешествие к индейцам Калуза и заключил с ними первый мирный договор. Калуза поддержали предложение Менендеза об организации торговых пунктов. Состоялся первый обмен между испанцами и индейцами. 

За два последующих года Менендез укрепил Атлантическую береговую линию, были сооружены каменные стены в Сен-Огастене и Сан Матео, а также деревянные форпосты в Santa Elena, на острове Паррис (Parris Island) и San Felipe. Сейчас это территория штата Южная Каролина. 

Также были построены сторожевые башни на Мысе Канаверал (Cape Canaveral) и и бухте Biscayne для наблюдения за регионом в целях обнаружения пиратских кораблей, угрожающих перевозке испанского золота. Таким образом была создана целая система, обеспечивающая дополнительный защитный барьер для любителей поживиться за счёт испанских золотых флотилий. 

Францисканские священники обратили большинство индейцев племен Тимукуа (Timucua) и Аппалачи в христианскую веру. Возникли внутренняя, материковая цепь миссий, растянувшаяся от Сент-Огестин до Таллахасси и – островная, северная цепь духовных представительств, располагавшихся по побережью Джорджии. 

Миссионерство играло очень важную роль в колонизации Флориды. Прежде всего, церковь убеждала индейцев в мирных намерениях белых, внушала индейцам мысль о том, что белые не желают им зла, а, наоборот, пекутся о их душах. Всё это способствовало установлению спокойных добрососедских отношений, создавало почву для организации выгодной торговли. 

И всё же, несмотря на принятые меры, Флорида оставалась опасным пограничным районом. 

Воспользовавшись отсутствием Менендеса, отбывшего в Испанию за очередной партией переселенцев, французская карательная экспедиция под предводительством торговца Dominic de Gourgues разрушила испанский гарнизон San Mateo (бывший форт Кэролайн). В налёте французам оказали помощь их давние друзья из племени Тимукуа и их вождь Сатуриба. 

Однако, никаких других мер по урегулированию вопросов поселений во Флориде больше не было сделано. 

Англичанин Дрейк теснит Испанию 

Вслед за Францией, и Англия оспорила право Испании на владение обширной областью Ла Флорида. 

Начиная с 1572 года английский мореплаватель и пират Фрэнсис Дрейк (Francis Drake) начинает нападать на испанские порты в Америке и грабить испанские золотые флотилии. Его отец был корабельным священником, и домом Френсиса, как и его одиннадцати братьев и сестёр, стал корабль. А в 16 лет Френсис Дрейк стал владельцем и капитаном небольшого корабля. 

Френсиса Дрейка называли "железным пиратом", он был человеком властным, с бешеным характером, чрезвычайно мнительным и суеверным, даже для своего сурового времени. Надо сказать, что он не был пиратом "за свой страх и риск", он исполнял поручения крупной компании, одним из пайщиков которой являлась сама английская королева Елизавета. Она за свой счёт снаряжала корабли, делилась с пиратами добычей, причём львиную долю "прибыли" забирала себе. 

Пиратские рейды Дрейка послужили основной причиной ухудшения англо-испанских отношений. Ещё больше они обострились в 1586 году, когда, командуя уже целым флотом в 25 судов, Дрейк разрабил несколько портовых городов на острове Эспаньола (Гаити), и в том же году атаковал Сент Огастин, в результате чего в поселении сгорело большинство домов. 

В 1587 году Дрейк предпринял дерзкий набег на важнейший испанский порт Кадис: он ворвался в гавань, потопил и сжёг более тридцати испанских кораблей, а на обратном пути уничтожил у португальских берегов около сотни судов. 

Чтобы противостоять Дрейку, испанский король Филипп II мобилизовал весь испанский и португальский флот. Но "Непобедимая армада" потерпела сокрушительное поражение, испанцы понесли огромные потери. 

Когда в мае 1596 года в Испании распространилось известие о смерти Дрейка, Севилья горела огнём иллюминаации. 

Уходил 16 век, а с ним и морское владычество Испании.