Старый и новый Париж

Мэр Парижа Жорж Эжен Осман был далеко не первым, кто затеял грандиозную реконструкцию французской столицы. Просто он был одним из немногих, кто довел ее до своего логического конца. Ярчайшим примером крупной реконструкции, причем затеянной еще в XVII веке, может служить площадь Вогезов. Крупная знать неожиданно решила, что это место идеально подходит для жилья. Еще бы, ведь когда-то здесь прошел тот самый исторический турнир, на котором капитан Монтгомери случайно убил короля Генриха II. 

В плане на квадратной площади было возведено 24 шикарных, но абсолютно одинаковых дома с аркадами. Посередине по настоятельной рекомендации кардинала Ришелье была установлена конная статуя Людовика XIII, а сама площадь получила имя королевской. Все эти события произошли незадолго до появления в Париже шевалье Д'Артаньяна, который, немного освоившись в столице, стал частым гостем в одной из здешних квартир. Что же делал в таком роскошном квартале простой гвардеец роты Дезесара? Он приходил в гости к Миледи. Коварная фаворитка кардинала Ришелье жила в доме под номером 6. Как это ни странно, но сейчас тут находится музей-квартира Виктора Гюго. Великий французский писатель жил в этом особняке в 1832 по 1848 г. Дюма опубликовал "Трех мушкетеров" в 1844 г. Так что он не мог не знать этой подробности. И зачем он поселил эту женщину в квартиру Гюго, остается только гадать. 

Так или иначе, но именно из дверей этой квартиры весенней ночью 1627 г. выбежал полуодетый Д'Артаньян, спасаясь от гнева Миледи, которая пришла в страшную ярость от того, что гасконец случайно увидел ее тайну - клеймо каторжников в виде лилии на плече. В таком вот неординарном виде бравый гвардеец пробежал пол-Парижа до квартиры Атоса на улице Феру. При этом Д'Артаньяну пришлось миновать и Отель де Виль - знаменитую мэрию Парижа, и площадь Шатле, где стояли две страшные крепости, и собор Парижской Богоматери на острове Сите, и, конечно, Латинский квартал, названный так в честь многочисленных студентов, изучавших латынь в расположенной здесь же Сорбонне. 

Надо сказать, что из всего перечисленного одна лишь площадь Вогезов сегодня выглядит так, как могла выглядеть во времена Людовика XIII и Кардинала Ришелье. Многострадальная мэрия Парижа со 136 статуями великих французов на фасадах, среди которых есть и статуя кардинала Ришелье, облик XVII века начисто утратила. Это случилось после многочисленных французских революций, и особенно Франко-прусской войны 1870 г. А жаль, потому что именно в этом здании, а совсем не в Лувре, как думают многие невнимательные читатели и зрители, происходил тот самый знаменитый Мерлезонский балет, завершивший историю с алмазными подвесками. 

Площадь Шатле вообще не имеет ничего общего с теми мушкетерскими временами. Бастилия была отнюдь не единственной снесенной тюрьмой в Париже. Никаких крепостей на площади Шатле сегодня нет и в помине. Вместо них красуются два роскошных театра и фонтан, построенные в середине XIX века согласно программе реконструкции Парижа вездесущего барона Османа. 

Собор Парижской Богоматери хоть и выглядел тогда так же как и сейчас, но не имел перед собой такой большой площади, как сегодня. Она появилась после все той же османовской реконструкции. Кстати, очень многие считают, что с этим барон сильно погорячился и снес, не подумав, практически всю историческую застройку самого сердца Парижа. Затеряться в ней среди маленьких улочек вблизи грандиозного собора Д'Артаньяну было довольно просто. Наверное, не особо привлекал внимание голый гвардеец и в Латинском квартале, который и сегодня, порой, может порадовать туристов весьма экстравагантными выходками. 

С некоторой натяжкой можно назвать реконструкцией и снос 14 июля 1789 г. восставшими французами Бастилии, в которой побывали многие герои книги Дюма: и Д'Артаньян, и Атос, и господин Буанасье. Хотя еще долго после революции французы не знали, что им делать с освободившимся пространством. Например, в веке XIX в самом центре теперь уже площади Бастилии была поставлена колонна Свободы в честь жертв революции 1830 г. А век спустя в память двухсотлетия Великой французской революции здесь появилось довольно уродливое здание новой оперы. Между прочим, можно сказать, что это здание появилось здесь по ошибке. Жюри конкурса никак не могло выбрать подходящий проект театра и решило объявить победителем известного нью-йоркского архитектора Рихарда Мейера. Однако когда победитель конкурса был обнародован, оказалось, что этот проект был представлен безвестным канадским архитектором Карлосом Отом. Менять что-либо, было уже поздно. 

Любовь французов к внедрению футуристических элементов в историческую застройку может продемонстрировать не только знаменитая Пирамида во дворе Лувра, автору которой Людовик XIV скорее всего приказал бы отрубить голову, но и экстравагантный двор Пале-Рояль, с творцом которой кардинал Ришелье сделал бы то же самое. Всесильный министр вряд ли бы узнал площадь своего дворца. А ведь именно Пале-Рояль был резиденцией красного герцога и назывался изначально Пале-Кардинале. Где-то здесь Ришелье принимал посетителей, в том числе и невольных, таких как Буанасье. Где-то здесь гасконец застал кардинала склонившимся над картой Ла Рошели, вычерчивавшим план своей знаменитой дамбы. Но об истории осады последнего пристанища гугенотов во Франции мы расскажем в другой раз. 

Пока же нас интересует очередной проект, возникший в ходе еще одной грандиозной перестройки, затеянной в XX веке. Речь идет о форуме Ле Аль - страшном чреве Парижа - знаменитом рынке, прозванном в народе также двором чудес. От него сегодня не осталась ничего, кроме лишь церкви Сен-Эсташ, недалеко от которой на Медвежьей улице жил скаредный прокурор, господин Кокнар. Его жена, если помните, была любовницей Портоса, обеспечившей его пышное снаряжение к военным действиям против ларошельцев. 

Что ни говори, но любовь парижан к всевозможным перестройкам привела к тому, что для съемок нормального исторически достоверного фильма про Трех мушкетеров и их друга Д'Артаньяна Париж XVII века пришлось бы построить заново. Может быть, когда-нибудь мы дождемся этого. Пока же программа "Вокруг света" может с сожалением констатировать, что французская столица во всех фильмах про те времена не имеет ничего общего с тем городом, где жили, интриговали и дрались на дуэлях благородные герои Александра Дюма.